Дом принимает душ

Сначала испустила дух батарея на кухне. Умирала она три дня. В четверг вечером из нее истекла вода, образовав довольно объемную лужицу на полу. Пришлось помыть пол на кухне и поставить под ребра батареи миску, в которую медленно, но постоянно, капля за каплей стекало ее содержимое. К утру понедельника все было кончено. В последний раз я выплеснул за ней воду в раковину и отнес миску в ванную.

Это было три недели назад.

А недавно, в прошлую пятницу, мой покой потревожила батарея в гостиной, а точнее, – труба от нее, выходящая на крышу. Ее прорвало, и она начала течь аккурат в том месте, где крыша прохудилась.

Причем, прямо на двухтомник ни в чем не повинной Лидии Корнеевны Чуковской.

Я как раз раздумывал – стоит ли засорять блогосферу своими мыслями об актерской манере чтения, губительной для поэзии, с соответствующей цитатой из этого двухтомника.

Рядом стояли менее ценные для меня сборники стихов Брюсова и Бодлера, но по всем законам подлости, батарейному дождику нужно было пролиться на самую любимую книжку Чуковской.

И снова была взята в руки та самая спасительная миска. Но в этот раз нужно было не припадать к полу, а лезть на крышу.

Промокшая книжка также требовала немедленного вмешательства. А все вместе со стороны походило, наверное, на этакую водяную клоунаду: лезешь на крышу, ставишь миску, возвращаешься, убираешь мокрую книжку с подоконника, с которого уже ушло солнце, и засовываешь ее в печку для дальнейшей просушки. Потом книжку ждет двухчасовое пребывание под вентилятором, пока я уезжаю подальше от всего этого веселого балагана кататься на велосипеде. Приезжаю – и все повторяется. Слава Богу, за миской можно не лезть – она наполняется медленно. Но вот книжкой заниматься приходится все время.

Интересно, в каком еще оригинальном месте захочется моему дому принять душ, столь необходимый нам всем и, видимо, ему тоже, в эти небывало жаркие времена?

Дом принимает душ

Сначала испустила дух батарея на кухне. Умирала она три дня. В четверг вечером из нее истекла вода, образовав довольно объемную лужицу на полу. Пришлось помыть пол на кухне и поставить под ребра батареи миску, в которую медленно, но постоянно, капля за каплей стекало ее содержимое. К утру понедельника все было кончено. В последний раз я выплеснул за ней воду в раковину и отнес миску в ванную.

Это было три недели назад.

А недавно, в прошлую пятницу, мой покой потревожила батарея в гостиной, а точнее, – труба от нее, выходящая на крышу. Ее прорвало, и она начала течь аккурат в том месте, где крыша прохудилась.

Причем, прямо на двухтомник ни в чем не повинной Лидии Корнеевны Чуковской.

Я как раз раздумывал – стоит ли засорять блогосферу своими мыслями об актерской манере чтения, губительной для поэзии, с соответствующей цитатой из этого двухтомника.

Рядом стояли менее ценные для меня сборники стихов Брюсова и Бодлера, но по всем законам подлости, батарейному дождику нужно было пролиться на самую любимую книжку Чуковской.

И снова была взята в руки та самая спасительная миска. Но в этот раз нужно было не припадать к полу, а лезть на крышу.

Промокшая книжка также требовала немедленного вмешательства. А все вместе со стороны походило, наверное, на этакую водяную клоунаду: лезешь на крышу, ставишь миску, возвращаешься, убираешь мокрую книжку с подоконника, с которого уже ушло солнце, и засовываешь ее в печку для дальнейшей просушки. Потом книжку ждет двухчасовое пребывание под вентилятором, пока я уезжаю подальше от всего этого веселого балагана кататься на велосипеде. Приезжаю – и все повторяется. Слава Богу, за миской можно не лезть – она наполняется медленно. Но вот книжкой заниматься приходится все время.

Интересно, в каком еще оригинальном месте захочется моему дому принять душ, столь необходимый нам всем и, видимо, ему тоже, в эти небывало жаркие времена?