Ханох Левин, «Шозес и Бжежина» – начало работы

Вчера начали новую работу.

Вот небольшой отрывок из этой замечательной пьесы:

Аштрум: Я познакомился этой ночью с девушкой по имени Блабле. Мы беседовали. Она мне рассказала о многих твоих слабостях, которых я не замечал. Метко она их подметила.

Шозес: Не в моём присутствии? Не дала мне возможности защититься?

Аштрум: На самом деле, она тебя развенчала в моих глазах до основания. Она мне доказала математически, какое ты ничтожество.

Шозес: Расскажи мне, что она сказала, чтобы я мог опровергнуть.

Аштрум: Ты же знаешь, что она права. Я тебе ещё кое-что скажу. Она мне математически доказала (и это мне тоже было больно слышать), что я поклонялся тебе всё это время только потому, что мне нечего больше было делать в жизни. Что я был пустым человеком, бездельником. А сейчас, когда я нашёл себя и повзрослел, я могу на тебя наплевать! Пойми, если ты сидишь в тёмной комнате и смотришь на пол, ты – личность, но если ты открываешь окошко в большой мир, – ты никто. Между нами мы зовём тебя «Ничтошозес», – сочетание «Шозеса» и «ничтожества».

Шозес: И это произошло с тобой прошлой ночью в один миг...

Аштрум: Как отрезвление. И знай, что я уже не Аштрум.

Шозес: А что ты?

Аштрум: «Протрезвевший Аштрум».

Шозес: Несправедливо так, одним мановением руки, выстроить, а потом одним мановением руки разрушить...

Аштрум: Когда я строил, ты не жаловался.

Шозес: И сейчас, всё что ты мне когда-то говорил, – у этого нет обязательств...

Аштрум: Да.

Шозес: Что здесь происходит? Каждый говорит что-то и потом отбирает обратно? Всё разрешено? Все дозволено? Вы должны подписываться под тем, что говорите! Все, под каждым словом! Если человек говорит: «шесть часов», чтоб подписался! При четырёх свидетелях! Чтоб не подумал, что он может просто сказать «шесть часов» и уйти и потом оправдываться: мол, «протрезвевший Аштрум»!