«Овсянки» – мертвое искусство о мертвых людях

Когда-то Томас Манн написал рассказ «Смерть в Венеции», а Лукино Висконти поставил по нему поэтичный чувственный фильм. Я всегда думал: не могло быть у этого произведения другого финала. Хотя бы еще и потому, что, поместив своих героев в условия такой «запретной любви» (пусть даже, – и хорошо, что так! – без единого прикосновения к друг другу, любви во взгляде...), писатель просто не знал, что с ними делать дальше: вот и наслал на главного героя холеру, убив его.

Одна из тем этого рассказа и фильма: трагедия исчезновения красоты после смерти – мертвый Густав фон Ашенбах не сможет больше увидеть то, на что смотрел во все глаза Густав фон Ашенбах живой: красоту этого мальчика, выраженную через него красоту эроса, самой жизни.

Живой человек отличается от мертвого способностью видеть, способностью присваивать своим взглядом другого человека, пусть даже лишь в качестве недостижимой мечты...

Прошло много лет, и вот, в умирающем городе Венеции критики щедро одарили несколькими призами фильм, одна из идей которого звучит так:

«Живой человек отличается от мертвого, по существу, одним-единственным качеством: способностью трахаться».

А точнее – мастурбировать.

И попробуй поспорь с этим.

( «Овсянки» – мертвое искусство о мертвых людях )

«Овсянки» – мертвое искусство о мертвых людях

Когда-то Томас Манн написал рассказ «Смерть в Венеции», а Лукино Висконти поставил по нему поэтичный чувственный фильм. Я всегда думал: не могло быть у этого произведения другого финала. Хотя бы еще и потому, что, поместив своих героев в условия такой «запретной любви» (пусть даже, – и хорошо, что так! – без единого прикосновения к друг другу, любви во взгляде...), писатель просто не знал, что с ними делать дальше: вот и наслал на главного героя холеру, убив его.

Одна из тем этого рассказа и фильма: трагедия исчезновения красоты после смерти – мертвый Густав фон Ашенбах не сможет больше увидеть то, на что смотрел во все глаза Густав фон Ашенбах живой: красоту этого мальчика, выраженную через него красоту эроса, самой жизни.

Живой человек отличается от мертвого способностью видеть, способностью присваивать своим взглядом другого человека, пусть даже лишь в качестве недостижимой мечты...

Прошло много лет, и вот, в умирающем городе Венеции критики щедро одарили несколькими призами фильм, одна из идей которого звучит так:

«Живой человек отличается от мертвого, по существу, одним-единственным качеством: способностью трахаться».

А точнее – мастурбировать.

И попробуй поспорь с этим.

( «Овсянки» – мертвое искусство о мертвых людях )